Форум » Общие вопросы генеалогии » Каковы итоги ВАШИХ генеалогических изысканий? » Ответить
Каковы итоги ВАШИХ генеалогических изысканий?
Nic: Навеяно постом # 91 отсюда: http://wolgadeutschen.borda.ru/?1-4-0-00000001-000-0-1-1224413075 viki пишет: [quote]Лихорадка по иследованию своей родословной остаётся на всю оставшую жизнь. Я знаю людей, которые уже более 30 лет этим занимаются. Меня лихорадит уже с 2000 года. Вроде уже всё есть, начинаешь искать другие ветки. Спрашивается зачем??? [/quote] У меня вот какой вопрос. Критерий того, что всё уже сдeлано, каков? Написанная книга про предков? Альбом с подписанными фотографиями? А если не успеешь написать, что делать с этой горой писем-фотографий, которые по большому счёту никому, кроме тебя и не нужны.
Рудольф: Согласен с hilfe1 насчет грамотности наших предков. Есть большая разница между уменеем читать и быть грамотным. Я хотел бы сделать некоторые пояснения: Из опубликовынных источников о поселении я бы выделил мемуары колониста Кристьяна Готтлиба Цюге, бежавшего из России в 1773 г. и издавшего в Германии в 1802 г. свои воспоминания. Здесь описывался процесс вербовки, взаимоотношения между колонистами на сборных пунктах и в дороге, авторское впечатление о России и Поволжье и многое другое. Но в полной мере доверять Цюге не стоит. Первый вариант рукописи, подготовленной Цюге после возвращения в Германию, сгорел. Новый вариант был написан почти через двадцать лет, что не могло не сказаться на достоверности приводимых им фактов. В своих воспоминаниях Цуге откровенно пишет, что стремился в Рос- сию не как колонист, а как искатель приключений. А это, естественно, накладывало отпечаток и на характер книги. Если книга Г.Цюге была мало известна в России, то поэма колониста Бернгарда фон Платтена, стала после 1917 г. своеобразным учебным пособием для интересовавшихся ранней историей поволжских немцев. Многие авторы трудов по истории немцев Поволжья к этому произведению относились с большим доверием. Надо согласиться, что это художественное, глубоко прочувствованное сочинение, отразившее субъективное настроение автора, который вопреки своей воле ехал колонистом на Волгу. В списках И.Кульберга у Платтена, у единственного из прибывших колонистов, напротив фамилии была сделана запись: "Не высказал желания где-либо жить в России". Основными источниками изучения начального периода истории немцев Поволжья стали публикации в 1900 и 1901 годах в протестантском органе поволжских немцев "Фриденсботе" интереснейших, но остававшихся долгие годы невостребованными материалов - воспоминаний первых колонистов. В 1830 году катариненштадтский колонист Петр Липперт обратился к еще жившим тогда первым колонистам с просьбой изложить свои воспоминания о выезде из Германии и поселении в поволжских колониях, а также прислать сохранившиеся записки уже умерших колонистов об этом времени. На призыв отозвалось несколько человек: Филипп Вильгельм Асмус, Георг Меринг, Генрих Эрфурт, Август Штальбаум. И по прошествии 70 лет были опубликованы воспоминания о приезде в Россию и первых годах проживания колонистов на Волге. Названные выше колонисты писали свои воспоминания уже на склоне лет, когда человеческая память допускает определенные провалы, имея тенденцию к приукрашиванию прошлого или, наоборот, рисуя его только в черных тонах. Исключение составляют дневниковые записи бывшего студента из Тюбинга Георга Меринга, в которых зафиксированы непосредственно события по свежим следам. К тому же нельзя не учитывать и то, что все авторы мемуаров были вызывательскими колонистами, испытавшими трудности и с жильем, и с продовольствием, и многое другое, в то время как казенные колонисты, а это половина из всех прибывших на Волгу, были вовремя обеспечены жильем, необходимым сельскохозяйственным инвентарем. К мемуарам примыкают эпистолярные источники - опубликованные в 1770 г. в Саксонии письма, отправленные своим родственникам колонистами Таловки( Briefe ueber die Auswanderung der Untertanen, bes. nach Russ land. Frankf. u.Leipzig, 1768; Gotha, 1770). Silvester, Нельзя также в полной мере доверять информации из мемуаров Шнайдера. Надо сравнивать различные источники. Если Вы не читали мою монографию, я готов, если Вам интересно, предложить свой взгляд на основе документов того времени на набеги кирзих-кайсаков. С середины 19 века среди поволжских немцев, я не знаю по какой причине, стали популярными семейные библии. В конце книги, после основного текста библии, вначале вносилась информация о легендах рода (к ней надо относиться очень осторожно), а зетем уже достоверные сведения о родившихся, умерших и др. Мне неоднократно приходилось сталкиваться со слепой верой наших современников в легендарные размышления колонистов 19 века. Это не редко ведет в тупик в генеалогических поисках.
silvester: Рудольф пишет: Если Вы не читали мою монографию, я готов, если Вам интересно, предложить свой взгляд на основе документов того времени на набеги кирзих-кайсаков. Думаю Игорь Рудольфович будет всем интересно. То что Грасмики передавали из поколения к поколению свои записи,это же замечательно. Жаль,что в моей семье ничего подобного не было.
Nic: silvester пишет: Жаль,что в моей семье ничего подобного не было. Теперь будет. :)
Рудольф: Во время восстания Пугачева активизировались кочевники в ле- вобережье. В мемуарах и исторических трудах находим разные сведе- ния о годах, когда совершались набеги, их числе и последствих. Во многом это объяснялось тем, что небольшие стычки с кочевниками представлялись грандиозными лишь в глазах очевидцев. Наиболее авторитетным источником по данной проблеме длитель- ное время являлись воспоминания Антона Шнайдера из колонии Мари- енталь(68). Г.Бератц, в частности, приводил утверждения Шнайдера о нападении киргизов в 1771 г. на колонии Цезарсфельд и Хайсоль, в результате которого Цезарсфельд был до такой степени разорен, что прекратил свое существование(69). Однако данное утверждение не находит подтверждения в архивных документах. Колония Цезарс- фельд, как и колония Берн, были ликвидированы, а их жители пере- селены в колонии севернее Катариненштадта из-за неудачно выбран- ного для этих и нескольких других колоний мест поселения. По мнению А.Шнайдера, наиболее крупные нападения киргиз-кай- саков на немецкие колонии происходили в течение 1774-1776 гг. Эти утверждения Г.Бератц поставил под сомнение, а Я.Дитц полностью принял на веру эту датировку, красочно описывая, что годы 1774,1775 и 1776 "навсегда останутся в памяти колоний черными и залитыми кровью. Внезапно появившись из глубин диких уральских и оренбургских степей, неизвестный дотоле враг прошел огнем и мечом от Екатериненштадта /Баронска/ до Ровной, оставляя за собой разг- рабленные и сожженные села и трупы жителей"(70). Некий безымянный автор, рукописный труд которого относится к 1848 году, считал, что набеги продолжались в течение 8 - 9 лет, вплоть до 1776 года, смешивая, очевидно, нашествие киргиз-кайса- ков с восстанием Пугачева и просто с разбойничьими вылазками. Наиболее точным в определении времени нападения киргизов на колонии можно считать мемуары бывшего шульмейстера колонии Звона- рев Кут Иоганна Георга Меринга, охватывавшие период 1763-1776 го- дов. Он относил все нападения кочевников только к 1774 г.(71). При поселении колонистов администрация отдавала себе отчет о возможных проблемах с нападениями кочевников, вольготно чувство- вавших себя в левобережье Волги. Поэтому одновременно с созданием колоний в них, с целью их защиты, размещались солдаты и казаки. По решению Канцелярии опекунства иностранных на охране саратовс- ких колоний находился фузелерский полк и две сотни казаков(72). Это позволяло колонистам чувствовать себя защищенными в безлюдных степях Поволжья. Изредка отдельные небольшие отряды кочевников воровали лошадей, пасшихся в окрестностях колоний. Но ситуация резко изменилась летом 1774 г. С приближением крестьянской армии Пугачева Контора отозвала в конце июля отряды, стоявшие на охране колоний, в Саратов на защиту города. О том, что колонии остались без защиты, очень скоро стало известно ко- чевникам. Воспользовавшись тем, что все правительственные силы были брошены на преследование и разгром Пугачева, кочевники с 27 по 31 августа подвергли нападению 9 колоний, расположенных по ре- ке Караман, как-то: Тонкошуровка, Крутояровка, Раскаты, Суслы, Отроговка, Хайсоль, Липовка, Липов Кут и Осиновка(73). Это было первое крупное нападение киргиз-кайсаков на коло- нии. Чувствуя свою безнаказанность, кочевники за пять дней разг- рабили значительную часть личного имущества колонистов. По свиде- тельству очевидцев, жители этих колоний после нашествия степняков лишились пропитания и одежды. Дома были повреждены, а некоторые остались даже без крыш. Особенно сильно пострадала колония Хай- соль, где были разломаны все печи и выбиты окна. Ее жителей приш- лось временно перевести в колонию Тонкошуровка, а на зиму рассе- лить по ближайшим колониям(74). По данным Конторы опекунства, во время этого нападения киргизами было убито 16 мужчин, 1 женщина и 2 детей. Кроме того, после нападения считались пропавшими без вести 32 мужчины, 34 женщины и 78 детей. Во время нападения на караманские колонии на встречу с кир- гиз-кайсаками выехали катариненштадский пастор Верборнер и коло- нист Сигизмунд Эрфурт. Их желание образумить нападавших словом Божьим окончилось трагически: они были схвачены и убиты(75). Не рассчитывая на помощь регулярных воинских частей, окруж- ные комиссары колоний вызывателя Борегарда раздали колонистам для самообороны огнестрельное оружие, порох и свинец.(76) Организо- вать преследование кочевников было некому. Контора опекунства еще находилась в Астрахани, а правительственные войска занимались ликвидацией остатков крестьянской армии. Почувствовав полную безнаказанность, киргиз-кайсаки соверши- ли еще одно нападение на колонии. Теперь объектом их внимания стали самые южные колонии левобережья - Кочетная, Краснорыновка, Кустарева и Ровная. 24 октября кочевники провели разведку боем. Около десяти человек, вооруженных пиками, напали на колонию Ко- четная, захватив с собой одного ребёнка и одного работника. Уже на следующий день, 25 октября, 150 киргизов совершили нападение на колонии Ровная, Кустарева и Краснорыновка. Они совершили гра- беж, угнав весь скот, убили двух, захватили в плен 273 колониста. По дороге несколько пожилых колонистов, неспособных быстро идти, были убиты. Окружной комиссар Манжин, как и комиссар караманских колоний, не имел возможности организовать преследование из-за от- сутствия у него военной команды. В результате двух нападений мирное население колоний понесло большие потери: всего числились убитыми, захваченными в плен и пропавшими без вести 438 человек(77). 26 октября около 300 киргизов, собравшихся в низовьях Ерус- лана, готовились к новым нападениям. Но ситуация изменилась, и кочевники поспешили в степь, так как по просьбе Лодыженского ге- нерал-майор Мансуров отправил в левобережье 120 казаков "для ист- ребления киргизов и освобождения захваченных колонистов"(78). Но прибывшие через шесть дней военные догнать киргизов не смогли из-за сильного холода и нерасторопности командования этими частями во главе с генералом Марковым, что вызывало законные на- рекания со стороны колонистов. Через Контору колонисты требовали у военного командования более активных действий по борьбе с гра- бителями(79). Колонисты соседних с Ровной и Краснорыновкой колоний были напуганы возможным новым нападением кочевников, а из Вольской на- селение стало переправляться на правый берег. Манжин поделился с Конторой опасением, что колонисты и других колоний могут предпри- нять такие же шаги. Для предотвращения подобного исхода он пред- ложил прислать и разместить по колониям до ста казаков(80). Его просьба была удовлетворена. И сверх того, для укрепления обороны колоний южнее Покровска комендант Саратова Бошняк передал окружному комисару еще 2 пушки с необходимым числом снарядов(81). После разгрома основных сил Пугачева под Черным Яром прави- тельство предприняло ряд мер по охране немецких колонистов от на- бегов кочевников и остатков крестьянской армии. Армейские отряды размещались в ряде колоний левобережья. В октябре 1774 г. на ох- рану колонии к северу от Катариненштадта от порутчика Державина было направлено 23 фузелера(82) с трехфунтовой пушкой и двумя по- роховыми ящиками(83). Через несколько дней к ним присоединилось 105 донских казаков с есаулом, которые разместились в колонии Па- нинская(84). В начале декабря тридцать казаков расположили в От- роговке(85). В ноябре 1775 г. в колониях левобережья, в помощь уже имев- шимся воинским подразделениям, был расквартирован Архангелого- родский карабинерский полк под командованием генерал-майора Пи- ля(86). Таким образом, правительство направляло солдат и казаков на защиту колоний, а не в качестве карательных отрядов, на подавле- ние восстаний, что утверждали Бабинцев(87) и Мавродин(88). В 70-е годы поступали сообщения о возможных нападениях кир- гиз-кайсаков. Реакция властей была незамедлительной. Так, весной 1776 г. генерал-майору Пилю командующий Петербургского драгунско- го полка фон Пипер сообщил о возможности нападения киргизов на колонии левобережья. Пиль сразу же принял решение укрепить кава- лерийские посты пехотными командами. Дополнительно были направле- ны по 30 солдат с младшими офицерами в колонии Панинская, Отро- говка, Крутояровка и Привальная. Во избежание паники среди населения колоний было строжайше запрещено разглашать информацию о возможном нападения киргизов. Окружным комиссарам Вильгельми, Манжину и Венцу было приказано выделить необходимое количество жилья, а колонистам объяснить, что дополнительные воинские части располагаются временно, на ве- сеннее время, для облегчения службы драгунским полкам(89). Первоначально предполагалось, что воинские части будут со- держаться за счет местных жителей. Но из-за разграбленных пуга- чевцами складов с продовольствием и неурожая 1773/74 гг. это ре- шение властей стало непосильной ношей для иностранных поселенцев. О невозможности выполнять распоряжение властей колонистами регу- лярно сообщали форштегеры в Контору опекунства. Так, староста ко- лонии Елшанка Лебрехт сообщал, что кормить пришедшие войска прос- то нечем(90). Реальная ситуация в колониях вынудила Контору обратиться с просьбой в Петербург о выделении дополнительных средств не только на содержание войск, но и для срочной продовольственной помощи иностранным поселенцам. Из 50 тыс. рублей, запрошенных из Сарато- ва для колонистов на приобретение продовольствия, было выделено только 30 тыс., да и те поступали с большим опозданием(91). Русское правительство предприняло и дипломатические шаги, обратившись к киргиз-кайсацкому хану с письмом, где делались ука- зания на бесчинства его подданных. В ответном письме на имя орен- бургского губернатора Рейнсдорпа Нурали-хан заявил, что шайки его подданных грабили пограничные русские поселения без его ведома и разрешения, и таким образом, формально снимал с себя ответствен- ность за набеги. Следовательно, главной причиной прекращения набегов стало наличие войск в колониях. Решительные действия властей остудили многие горячие головы любителей легкой наживы и напугали кочевни- ков. Из сообщений астраханского губернатора генерал-майора Кре- четникова, поступивших к нему от оренбургского губернатора Рейн- сдорпа, известно, что, опасаясь мщения со стороны властей, отряды нападавших на колонии степняков откочевали далеко на юг(92). Воинские части стояли в колониях до тех пор, пока они не бы- ли впоследствии заменены линией казачьих поселков от Оренбурга до Астрахани. Помимо квартирования войсковых подразделений и казаков, были предприняты и другие меры: крупные колонии левобережья стали об- носиться рвами и валами. Одновременно прилагались усилия по возвращению из плена зах- ваченных колонистов. Этой проблемой занимались астраханский и оренбургский губернаторы, командующий правительственными войсками в этом районе генерал-майор Мансуров. Количество возвращенных в колонии людей подсчитать не представляется возможным. Согласно документальным источникам, в течение первой половины 1775 г. вер- нулось из плена 25 колонистов(93), а к концу этого года только через Оренбург вернулось в колонии еще 28 человек(94). Возвращавшиеся через оренбургского губернатора колонисты обеспечивались всем необходимым. Например, для освобожденных в сентябре 1775 г. трех колонистов Тонкошуровки и двух из колонии Кустарева было затрачено на покупку одежды и обуви 5 руб.25 коп. и еще 6 руб.50 коп. - на тридцатидневную дорогу домой(95). Следу- ет отметить, что затраченные на освобождение колонистов деньги записывались в общий колонистский долг государству. Летом 1776 г. Конторой опекунства иностранных было принято решение направить 9673 руб., оставшихся в ее распоряжении после обеспечения необходимым сельхозинвентарем и рабочим скотом спо- собных к хлебопашеству колонистов, на помощь возвращавшимся из киргиз-кайсакского плена. К этому решению подтолкнула полная ли- шений и невзгод дорога домой трех тонкошуровских колонистов - Ге- орга Герцгауера, Якоба Миллера и Кристофа Риша. Из Астрахани до Саратова они шли пешком босые и почти без одежды, кормясь только подаяниями(96). Помощь колонистам, освобожденным из плена, оказывалась по указу Канцелярии, посланному астраханскому губернатору. По указу надлежало возвратившихся из плена колонистов обеспечить одеждой, обувью и кормовыми до места поселения, из расчета 10-15 коп. на взрослого и от 2 до 10 коп. на ребенка(97). В 1777 году Канцелярия предприняла меры по выкупу колонис- тов, проданных кочевниками в рабство. Было издано специальное распоряжение, по которому ассигновывались средства на возвращение пленных, находившихся в областях Великой Татарии. На одного коло- ниста определялось 150 рублей. "О сем учреждении ни малого сведе- ния в публику не давать, а препоручить все особому попечению гу- бернатора и командующего над сибирской линии генералитета ", - добавлялось в документе(98). Первоначально предполагалось получить деньги от продажи кон- фискованного в киргиз-кайсакских улусах скота участников набегов. Но по различным причинам сделать этого не удалось. Тогда Екатери- на обратилась с письмом к князю Потемкину, в котором предлагала для выкупа пленных колонистов "употребить из соляных и иных дохо- дов до 20000 рублей и выкуп производить как бы от самого гене- рал-аншефа князя Потемкина"(99). Несмотря на принятые меры, киргиз-кайсаки все же совершили еще одно - последнее нападение на колонии. Спустя 11 лет, 16 ав- густа 1785 г., разграблению вновь подверглись колонии Хайсоль и Отроговка. При нападении погибли женщина и младенец, а по дороге кочевники умертвили еще четырех престарелых колонистов, не спо- собных быстро передвигаться. Но нападавшим далеко уйти не уда- лось. Казаки догнали и окружили кочевников между реками Большой и Малый Узень. В ходе завязавшегося боя было убито 70 киргиз-кайса- ков. Взятые в плен 130 колонистов и скот были освобождены(100). Набеги киргиз-кайсаков на колонии были неразрывно связаны с восстанием Пугачева. Снятие солдат и фузелеров с охраны колоний открыло путь кочевникам к грабежам и разбою. Нападения кочевников нанесли колониям, особенно части колоний вызывателя Руа, значи- тельный материальный ущерб. Однако благодаря размещению в За- волжье войск, они не приняли постоянного и массового характера, а попытки новых набегов были окончательно пресечены. 1примечания 68. Шнайдер А. История села Мариенталь: Рукопись// ЭФ ГАСО. Фонд музея. 69. Beratz G. Op.cit. S.212. 70. Дитц Я.Указ соч. С.102. 71. Меринг И.Г. Воспоминания// ЭФ ГАСО. Фонд музея. 72. РГИА. Ф.398. Оп.81. Д.665. Л.62. 73. Журнал заседаний общего присутствия Саратовской Конторы опе- кунства иностранных. Саратов, 1996. Т.1. 1774. С.15. (Далее - Журнал заседаний...). 74. Там же. С.93. 75. Там же. С.13. 76. Там же. С.10. 77. РГИА. Ф.398. Оп.81. Д.666. Л.74. 78. Журнал заседаний... С.32. 79. ГАСО. Ф.180. Оп.1. Д.1. Л.66. 80. Журнал заседаний... С.49. 81. Там же. С.72. 82. Там же. С.31. 83. Там же. С.34. 84. Там же. С.45. 85. Там же. С.124. 86. ГАСО. Ф.180. Оп.7. Д.2. Л.631. 87. Бабинцев М. Указ.соч. С.66. 88. Мавродин В.В. Указ.соч. С.412. 89. ГАСО. Ф.180. Оп.1. Д.4. Л.213. 90. Там же. Д.1. Л.29об. 91. ГАСО. Ф.407. Оп.2. Д.1360. Л.42об. 92. Журнал заседаний... С.117. 93. Журнал заседаний... С.V. 94. ГАСО. Ф.180. Оп.7. Д.2. Л.361. 95. Там же. Л.361об. 96. ГАСО. Ф.180. Оп.1. Д.2. Л.150об. 97. Там же. Л.151. 98. Труды Саратовской Ученой архивной комиссии(СУАК). 1894. Т.4. 99. Дитц Я. Указ соч. С.120. 100. РГАДА. Ф.16. Оп.1. Д.919. Л.34.
heiner: Да,уж.Не ожидал такой реакции.И ещё одно моё соображениие.Я думаю очень много документов,фотографий и прочих семейных реликвий бережно сохранявшихся нашими предками, потерялось во время последней войны.Частично конечно виноваты в этом власти,а бывало и сами отпрыски российских немцев,не сохранившие порой то, что ещё осталось.
Вячеслав: Как недавно я узнал, мои родственники выезжая из Казахстана в Германию сожгли много документов и старинных фотографий.Все это происходило 10л. назад.Зачем они это сделали и почему, мне так не смогли обьяснить.
Рудольф: Не знаю на счет старинных фотографий, но семейные библии у выезжающих в Германию на таможне забирали. Только в Саратовский краеведческий музей таможня передала несколько десятков таких документов. Полный абсурд. Зачем и почему это надо было делать - не пойму. Никакой гостайны.
Svetlaia: Это имеет отношение, наверное, к антиквариату. Все вещи старше 50 лет вывозить запрещено, может быть нужно какое- то специальное разрешение.
Aleksandr: Мне родственники говорили, что были какие-то ограничения при переезде в Германию, поэтому лишнее и не брали...
spack: Svetlaia пишет: Все вещи старше 50 лет вывозить запрещено Это так! По законам РФ такие вещи не подлежат вывозу за границу.
Вячеслав: Но зачем же было все сжигать?Неужели нельзя было передать кому то на хранение?
AB: Nic пишет: Сословие поселян-собственников, к коим относились немцы Поволжья, ни к каким знатным семействам не относились. Однако каждый трепетно относился к своим источникам и документам, имеющим отношение к своей фамилии и к своему роду. Так, например, из фотографий составлялись систематизированные фотоальбомы. Кроме того, хранили старые документы и книги. Фамильные истории и легенды же рассказывались всем и вся — были бы благодарные слушатели. Очень интересный получился разговор. К сожалению у нас тоже не велось письменного описания жизни моих предков, но вот документы хранились трепетно. У нас был сундук/труе с большим замком, который открывался с большим звоном. В детстве, когда родителей не было дома я открывал и закрывал и слушал этот звон. А ещё в сундуке был маленький деревянный сундучок, в котором хранились старые фотографии и документы. Отец сказал мне однажды, что это трогать категорически запрещается и хотя любопытство меня распирало, запрет этот я нарушил лет в семнадцать, "разрешив" себе всё просмотреть, а интересного было действительно много. Я узнал фамилию бабушки и где она родилась, увидел старинные паспорта, документы отца во время службы в Красной Армии, очень старые фотографии семьи, открытки с подписью предположительно из Гамбурга??, документы и фотографии 30х годов во время учёбы мамы в Зельманнском педтехникуме и много ещё чего. Во время выселения и после всё это сохранила бабушка, неудивительно,что во многих немецких семьях ничего не сохранилось, когда на первом месте стояло просто выжить. Всё это мне удалось вывести в Германию, сохранить и приумножить. А ещё рассказы родителей о жизни на Волге, я ужасно любил это слушать. С мамой у меня было даже что то вроде игры " расскажи как вы жили на Волге". Я не знаю откуда мои родители знали нашу историю, очевидно это передавалось из поколения в поколение, но о Екатерине 2, о набегах киргизов, я знал уже маленьким ребёнком, знаю, что погиб один из родственников по линии мамы/Динер. Из официальных источников я впервые прочитал о нашей истории, в книге "Отчий дом"-Сборник советской немецкой прозы, составитель Г.Г. Вормсбехер, 1989 г. издания. О том, что письменные предания всё же велись, я находил в книге Thomasa Koppa " Wolgadeutsche siedeln im Argentinischen Zwischenland" ........ Там в частности упомянается о семейной книге Николауса Гасмана из Мариенталя, род 8.05.1826 г. В книге охватывается периоды от Манифеста, о начальной жизни на Волге, набеги киргизов, царь Александр 2 и до переезда в Аргентину. Книга эта писалась из поколения в поколение и велась наследниками. Alexander
AB: Рудольф пишет: Если Вы не читали мою монографию, я готов, если Вам интересно, предложить свой взгляд на основе документов того времени на набеги кирзих-кайсаков. Хотя и читал, но не смотря на это, спасибо. Alexander
Svetlaia: Вячеслав Но зачем же было все сжигать?Неужели нельзя было передать кому то на хранение? Если они выезжали - кому на хранение? Может быть боялись надругательств. Я не берусь упрекать - надо пережить то, что они пЕрежили, чтобы поступить так, как они поступали.
Walerij: Сдавая контейнер на таможне г.Алма Аты, был свидетелем, как пролистывали каждую книгу если не заплатил за "непросмотр" На моей скрипке 1956г. была этикетка "Антонио Страдивари" Made in Tschehoslowakei.Мурыжили пол дня стоило сунуть ГРУЗЧИКУ 100 рублей неоценимая "Ценность" была выпущенна за кардон.Приезжая с таможни односельчани рассказывали о своих мытарствах и расценках за них.Люди бросали дома а вы про "Бумажки"
Walerij: Игорь Рудольфович, спасибо за монографию. Удалось уточнить свои записи, что Петер Шекк погиб не как-то осенью, а 27 -31 Августа 1774г. До этого он прослужил 38 лет!!! в армии в Регенсбурге
Вячеслав: Waleriy! Что в самом деле бросали дома?А может продавали? А то, что платили за "услуги таможне" не забывайте где люди жили.Это норма вещей. При желании можно было все вывезти.А желание было у единиц.Большинство историей предков не интересовались либо интересовались только для того, чтобы выехать.
Svetlaia: Вячеслав Большинство историей предков не интересовались либо интересовались только для того, чтобы выехать. Согласна с этим, большинство интересовало в пределах "фамилии" как основание для выезда.
spack: Вячеслав пишет: Что в самом деле бросали дома?А может продавали? Вячеслав, ты не видел брошенные дома?! А что остаётся делать с домом, если надо уезжать, а продать некому? Между прочим, это не единичные случаи. Вячеслав пишет: А то, что платили за "услуги таможне" не забывайте где люди жили.Это норма вещей. Ну, нормой это назвать нельзя. Слово "норма" однокоренное слову "нормальный", а данную ситуацию не назовёшь нормальной. Лучше в данном случае назвать это печальной реальностью. Вячеслав пишет: При желании можно было все вывезти.А желание было у единиц. К сожалению, наши желания не всегда совпадают с нашими возможностями. Не стоит судить так строго и категорично.
spack: Вячеслав пишет: Большинство историей предков не интересовались либо интересовались только для того, чтобы выехать. Svetlaia пишет: Согласна с этим, большинство интересовало в пределах "фамилии" как основание для выезда. Друзья мои, это очень спорное утверждение! Причём, оно может задеть чувства очень многих. Я согласен, что существует такая категория людей, которая проявила интерес к "истории предков" лишь тогда, когда это стало жизненной необходимостью. Но говорить о том, что большинство наших людей не интересовалось и не интересуется своей историей, или заинтересовалось ею лишь в корыстных целях, я бы не стал.
полная версия страницы